Путин на амбразуре. Почему пенсионный блиц-криг провалился и не помог заткнуть бюджетную дыру
Пенсионные страдания, которые перешли в открытую форму в июне, когда Дмитрий Медведев объявил о повышении пенсионного возраста, с самого своего начала предопределялись политической борьбой.
Начнем с того, что Пенсионный фонд России появился на свет в декабре 1990 года постановлением Верховного Совета РСФСР, который в то время возглавлялся Борисом Ельциным. К тому моменту уже четыре месяца функционировал Пенсионный фонд СССР. Понятно, что такое действие российского руководства было очевидным следствием его противостояния с союзным центром.
Следующая точка – октябрь 1993 года. Как только был разогнан мятежный Верховный Совет, Пенсионный фонд перешел в ведение правительства. И тут же начались попытки его ликвидации. Финансово-экономическому блоку не нравилась самостоятельность этой структуры, которая, пусть и формально, но управлялась на трехсторонней основе: государство-профсоюзы-работодатели. Да и денежки ох как были нужны пребывающему в постоянном дефиците федеральному бюджету. Тогда изобрели специальный термин – «бюджет расширенного правительства», который подразумевал совокупность денег центра, регионов, муниципалитетов и внебюджетных фондов, из которых Пенсионный был самый большой.
Затем, хочу напомнить, были неоднократные попытки заменить страховые взносы «единым социальным налогом» (ЕСН), что и удалось сделать, правда на короткое время: уж больно топорным было это решение. Ведь обязательный страховой взнос – это отложенная зарплата человека, которая должна (в теории) ему вернуться при наступлении страхового случая – в данном случае это достижение пенсионного возраста. Между делом, ликвидировали небольшой, но важный внебюджетный социальный фонд – занятости. С той поры у нас пособия по безработице не являются выплатой при наступлении страхового случая – потери работы, а выплачиваются из федерального бюджета как вспомоществование, размеры которого ежегодно устанавливает правительство, исходя из своих никому не ведомых соображений.
Но все-таки формально схарчить Пенсионный фонд правительству не удалось. Ведь тогда наша пенсионная система окончательно вернулась бы в советское состояние, когда правительство платило старикам столько, сколько хотело. Мы помним знаменитые 120 рублей в месяц (с надбавкой за сверхнормативный трудовой стаж – 132 рубля), выше которых получали разве что «персональные» пенсионеры, т.е. тогдашняя номенклатура. И все же за последние годы было многое сделано, чтобы лишить Пенсионный фонд хоть какой-то самостоятельности и сделать придатком к федеральному бюджету.
Помнит ли кто-то, что в 2002 году, когда начиналась тогдашняя пенсионная реформа, Пенсионный фонд не просто самофинансировался, но и накопил резервы – чуть ли не 200 миллиардов рублей? Однако потом правительство разом снизило пенсионный взнос на 8 процентных пунктов, надеясь, видимо, на то, что бизнес дружно выйдет из тени и быстро компенсирует выпадающие доходы. Но не получилось. Зато появилась дыра в бюджете Пенсионного фонда, которая затыкается деньгами федерального бюджета. Естественно, что Минфин стоял и стоит в первых рядах энтузиастов поэкономить на пенсионных расходах.
А потом ввели верхнее ограничение заработка, с которого берутся пенсионные взносы (на этот год он установлен в размере чуть более 1 миллиона рублей в год). Вполне понятно, что база для страховых взносов тут же уменьшилась, а обязательства по выплатам нынешним пенсионерам остались все теми же. Дыра в Пенсионном фонде еще более выросла.
Кстати, в свое время финансирование т.н. «базовой» части пенсии (равной минимуму) закрепили за федеральным бюджетом. Но потом, в результате очередных переделок, эту часть пенсии (теперь это называется «фиксированная выплата») аккуратно навесили на Пенсионный фонд.
Результат всех этих игр вокруг Пенсионного фонда – нарастающий и достигший уже триллионных размеров его дефицит, который стал просто красной тряпкой для Минфина. Но если до 2014 года были робкие надежды на быстрый экономический рост, который увеличивает зарплаты, а значит и опережающий по сравнению с обязательствами приток пенсионных платежей, то вот уже несколько лет народное хозяйство в кризисе. Причем, судя по заявлениям, например, Эльвиры Набиуллиной, и прогнозам Минэкономики, в ближайшие годы ничего не изменится. А это значит, что Пенсионный фонд будет вытягивать из федерального бюджета еще больше денег.
В 2014 года решили попробовать заткнуть пенсионную дыру фактической ликвидацией (т.н. «заморозкой») обязательного накопительного элемента. 6% от заработной платы людей 1967 года рождения и моложе, которые раньше шли на их персональные счета, перенаправили на текущие выплаты пенсионерам. То есть, говоря по-простому, резервы нашли за счет ухудшения пенсионного будущего тех, кто уйдет на заслуженный отдых через 15-20 и более лет. Понятно, что авторы этого решения так далеко не заглядывают (вспоминается известная пословица про ишака и падишаха). Но очень быстро оказалось, что этот «маневр» ситуацию принципиально не меняет.
И вот тут на первый план вышло предложение повысить пенсионный возраст. Логика понятна: уменьшаем численность пенсионеров, а значит и экономим деньги все того же федерального бюджета, которые ждут не дождутся, когда их отправят на оборонные цели, укрепление безопасности и на очередные мегастройки, которые не имеют никакого экономического смысла без радикального изменения институтов, определяющих жизнь страны. Если эти изменения не произвести, то эти деньги будут, во-первых, в значительной части разворованы, а, во-вторых, омертвлены в ненужных и ничего не дающих стране объектах, как это мы уже переживали в брежневское время, например, с БАМом или чудовищным по размерам военно-промышленным комплексом.
Но почему именно сейчас, в июне 2018 года решение о повышении пенсионного возраста превратилось в проект закона, предложенный Думе правительством?
Совпало несколько факторов:
1.Антон Силуанов – последовательный сторонник этой идеи – стал единственным первым вице-премьером.
2.Очень хорошие результаты президентских выборов, в том числе в крупных городах.
3.Тефлоновая реакция населения на прямой отъем его денег через введение обязательных платежей на капремонт жилья, повышение налога на недвижимость, отмену индексации пенсий работающим пенсионерам, резкий рост цен на бензин и т.п.
Должен сказать, что это сейчас все опросы дружно дают чуть ли не 90-процентную негативную реакцию на повышение пенсионного возраста. Но ведь еще недавно были и другие исследования, в которых утверждалось, что большая часть россиян, особенно молодых и среднего возраста, поддержат эту «реформу».
Поэтому, уверен, правительство вместе с Владимиром Путиным рассчитывало на безболезненный блиц-криг. Тем более, что сразу же была обещана сверхплановая индексация пенсий (ставшая уже знаменитой 1000 рублей, на которую средняя пенсия будет увеличиваться ежегодно вплоть до 2024 года). Кстати, эта примочка полностью противоречит первоначальной идее о снижении пенсионной нагрузки на федеральной бюджет, так как вся гипотетическая экономия от повышения пенсионного возраста уйдет на обеспечение этой 1000 рублей. Этот маневр, видимо, был предложен в последний момент, когда в чью-то начальственную голову все-таки закралось сомнение в безболезненности предстоящей хирургической операции.
Поэтому, еще не начавшись, нынешняя пенсионная «реформа» стала по своему типажу напоминать монетизацию льгот, когда первоначально выделенная на нее сумма расходов федерального бюджета была срочно увеличена в несколько раз, проведена внеплановая индексация пенсий и т.д.
Давно вынашиваемая финансово-экономическим блоком правительства акция по повышению пенсионного возраста тем самым изначально потеряла свой фискальный смысл, что и было истинной ее целью. Но механизм принятия решений в нашей стране настолько заточен персонально под Владимира Путина, что, получив его отмашку на начало «реформы», правительство, видимо, постеснялось доложить начальнику о быстро изменившихся обстоятельствах. И всё понеслось…
Тут же на первый план вышли опросы с массовым и резко негативным отношением к повышению пенсионного возраста, упали рейтинги и правительства, и даже самого Путина, люди даже вышли на немногочисленные, но частые уличные акции.
В самый острый момент, накануне, кстати, выборов 9 сентября, исчезает из публичного поля Дмитрий Медведев. Антон Силуанов и Татьяна Голикова пытаются минимизировать свои выходы на публику, не явившись, например, на широко разрекламированные слушания в Думе 21 августа. Вот и пришлось Владимиру Владимировичу выступить в несвойственной для себя манере человека, ложащегося грудью на амбразуру. Думаю, что сделал он это, мягко говоря, без большого удовольствия и мы еще увидим политические последствия этого вынужденного выхода к народу.
А что будет с пенсионной «реформой»? Формально путь ясен: дискуссия закончена, поправки ко второму чтению предопределены. А там, как на конвейере, законопроект проскочит третье чтение, Совет Федерации и будет подписан президентом. Вот только от мечты Минфина избавиться от пенсионного бремени ничего не осталось. Более того, Силуанов и Голикова уже заявили о дополнительных расходах в связи с президентскими поправками.
Так ради чего всё это делалось? В сухом остатке: испорченное настроение десятков миллионов людей, их еще более укрепившееся недоверие к государству. И с этим мы собираемся прорываться в XXI век, как нам предложил Владимир Путин в своем послании 1 марта 2018 года?