Расставили акценты:
в каких районах Москвы живут экспаты
По оценкам компании «Миэль-Аренда», число иностранных арендаторов жилья в России по сравнению с 2014 годом снизилось вдвое. Впрочем, именно от иностранцев, по данным консультантов Savills, по-прежнему поступает 75% запросов на аренду элитных квартир Москвы. Среди них традиционно с большим отрывом лидируют выходцы из Франции — 14% от числа всех запросов. На втором месте граждане Великобритании — 5% от совокупного спроса. В компании отмечают также активизацию клиентов из Китая, доля которых, впрочем, пока незначительна.
Потратить на аренду жилья иностранцы готовы в среднем 250 тыс. руб. в месяц. При этом большинство экспатов, приезжающих на работу в Москву, предпочитают тихий центр в пределах Садового кольца либо жилье рядом с офисом. В «Миэль», однако, уточняют, что речь идет о жилье бизнес-класса и элитных домах. Иностранцы, интересующиеся жильем эконом-класса, арендуют квартиры в ближайших к офису районах или рядом с метро. Требования к квартирам у всех арендаторов высоки: не менее двух комнат и ста квадратных метров, лаконичный ремонт в европейском стиле, хорошее качество паркета, стеклопакетов, дверей, отделки ванных, туалетных комнат и их оборудования, охраняемый или оборудованный системами охраны подъезд. Кроме того, обязательными условиями стали регистрация владельца и арендная плата в рублях.
Пять москвичей из разных стран мира — о том, где, как и почему здесь живут.
Гергей Стюарт, генеральный директор Adelphi Recruitment
Родной город — Лондон, Великобритания
В России 6 лет
В Москве живет в районе метро «Университет»
— Мое первое впечатление от Москвы в 2001-м — город с огромными зданиями, стрип-клубами, казино и людьми, одетыми в очень темные тона, настоящий Готэм-сити.
Я учил русский язык в школе в Лондоне, просто потому что у меня была такая возможность и это было экзотично. Моя мама из Венгрии, так получилось, что исторически Россия для нас была врагом (маму, например, просто заставили учить русский язык в школе, хотя интерес к этому был нулевой). Однако я решил, что хочу продолжить знакомиться с Россией, несмотря ни на что. Впервые я переехал в Россию на девять месяцев в 2007-м после окончания университета, перед тем как занялся здесь бизнесом. Потом вернулся сюда снова летом 2012-го, чтобы открыть московский офис международной рекрутинговой компании из Англии. А уже через два года создал свою собственную компанию.
Хотя всё здесь и выглядело как жизнь в Готэм-сити, я нашел в Москве удивительно нежных, открытых и гостеприимных людей. Например, когда начал искать квартиру. Мебель в первой квартире была как у моей бабушки, из семидесятых годов, ремонт в последний раз делали тогда же. Почувствовав отсутствие интереса и услышав иностранный акцент, старая женщина, показывавшая жилье, неожиданно перешла к вопросам о том, откуда я, и потом спросила: а что вы будете делать завтра? Я опешил — это ведь слишком прямой вопрос от незнакомого человека, однако уже через 24 часа имел удовольствие обедать с ее семьей на даче. Потом я так же неожиданно обнаружил себя голым в русской бане, кайфующим от ударов веников таких же голых мужиков, с которыми только что познакомился.
В общем, самое первое мое московское жилье было в доме директора «Икеа». Его дочь была подружкой моего младшего брата, и через это знакомство я согласился остановиться у ее отца до того, как нашел собственную квартиру. Они жили в знаменитом Доме на набережной напротив Кремля, где будто бы обитали привидения — жертвы сталинских репрессий.
Россия, несмотря на все проблемы, очаровательна, люди здесь прекрасно образованы — знания моей жены по английской истории были даже лучше, чем у меня. Кроме того, здесь все фантастически гостеприимны, особенно если ты иностранец, который выучил русский язык. Вообще, Москва изменилась до неузнаваемости: от транспорта (Wi-Fi в метро, указатели на английском языке) до ресторанного бизнеса (одни из лучших ресторанов в Европе на сегодняшний день), дорог (дорожки для велосипедистов), парков (раньше парк Горького был местом сборищ подростков и старых пьяниц, сейчас же — главное место отдыха и спорта).
Сейчас я живу в районе станции метро «Университет». Москва — мегаполис, но с моего балкона я могу видеть только деревья и птиц. Я часто там сижу и читаю в теплое время года, это хорошее место, чтобы отдохнуть от никогда не спящего города. Мой дом — сталинка, и это прекрасно: с толстыми стенами и высокими потолками, в красивом зеленом районе. Вокруг хорошие магазины, «Мяснов», «ВкусВилл», оба они имеют отличное качество и выбор продуктов. Я часто общаюсь с соседями, хотя средний их возраст далеко за шестьдесят — иногда нам кажется, будто живем в доме престарелых. Все эти люди очень добры и дружелюбны, часто я пил чай в их домах.
Из плюсов московского жилья относительно лондонского — более низкие цены, высокие потолки, быстрый интернет и дешевая коммуналка. Из минусов — много дорог, шумный транспорт под окнами, квартиры со старой мебелью, с недостаточным естественным светом, маленькими окнами.
В Москве я также очень люблю Чистые пруды, мой офис находится рядом с Покровкой. Обожаю гулять в этом районе летними вечерами, когда выступают музыканты, москвичи играют в шахматы в парке. Здесь есть такая удивительная уличная жизнь, которую уже редко увидишь в Москве. Нескучный сад — мой любимый московский топоним, хотя некоторые его называют Скучным садом. Здесь я гуляю минимум раз в неделю, мы приходим сюда, на набережную, чтобы поговорить и поесть, часто проводим выходные, читая на скамейках и встречаясь с друзьями в кафе.
Москва — пример российских возможностей. К сожалению, государственная политика России и международные отношения стали причиной ухудшения климата для иностранцев и бизнеса, но Москва, наоборот, только улучшилась как место для жизни.
Саша Лукич, архитектор, собственник Portner Architects
Родной город — Белград, Сербия
В России 18 лет
В Москве живет в районе проспекта Мира
— Однажды я приехал из Сербии в Россию на полгода. Тогда я работал в архитектурном вузе Белградского университета и взял отпуск, чтобы поработать с итальянской компанией, которая занималась первой башней в «Москва-Сити». Потом мне сделали предложение стать руководителем их проектного бюро, затем я сменил еще пару компаний — все они были иностранными. Русский язык я тогда не знал. У нас уже в то время редко изучали русский, например, из 32 учеников в моем классе выбрали его только трое, и меня среди них не было. В итоге учить язык мне было довольно сложно, это только кажется, что сербский и русский — почти одно и то же, ну, примерно как испанский и итальянский: если вы знаете один язык, то сможете как минимум читать прессу и понимать второй. На деле же вышло так, что, хотя у нас много одинаковых корней, в русском очень много анахронизмов из живого сербского, и наоборот. Это создавало путаницу и всё усложняло. Через месяц, впрочем, я немного заговорил, а через три мог общаться по телефону, это уже был некий уровень. Через год я говорил совсем хорошо и с самого начала, кстати, старался сам писать по-русски письма, не любил, когда за меня их переводили.
Конечно, восемнадцать лет назад это была совсем другая Москва, ее краски я до сих пор наблюдаю в регионах: у нас много проектов по России, и я постоянно путешествую. Москва же изменилась колоссально: здесь стали по-другому жить, одеваться, говорить, делать макияж, ездить на машинах — и строить. Раньше нам было очень сложно получить заказ на проект, которым было бы не стыдно украсить свое портфолио: все хотели квазиклассику с оттенком китча, ориентируясь на то, что строилось за окном. Сейчас, напротив, клиенты сами приходят за проектами в духе времени.
Еще тогда меня удивило отсутствие открытых веранд: в Москве были только эти душные пластиковые шатры с рекламой пива. Мне говорили, что климат, мол, не тот, всего два месяца тепла, нерентабельно. Но прошло совсем немного времени, и вот уже две тысячи веранд получают разрешение на открытие ежегодно. Всё оказалось рентабельно и почти не холодно. То же самое мне говорили про велосипеды, которые я очень люблю. Сейчас исчезли все стереотипы про климат, и мы наблюдаем настоящую революцию в этом вопросе, каждый третий ездит на велосипеде и самокате.
Единственное, что пока расстраивает, — качество жилья. То, как устроено жилье в России, на самом деле проблема. Например, здесь нет кладовок и подвалов, и тот же велосипед мне приходится таскать с лоджии в лифт и обратно. Я так от этого устал, что теперь во всех своих проектах любого сегмента настаиваю на наличии кладовок и колясочных. Я часто вспоминаю свою квартиру в Сербии. Так называемая белградская квартира — это типология жилья, очень известная в профессиональных кругах, югославская школа как лучший образец изучается в Гарварде. У нас ведь был такой вегетарианский социализм: с частной собственностью и предпринимательством, но зато квартиру 60% югославов получали бесплатно, остальные же имели возможность получить кредит и войти в недорогой кооператив. Тогда ни у кого не было вилл и дворцов, и хотя бы эти квартиры архитекторы хотели сделать прекрасными: наши специалисты обучались по всему миру и перенимали лучшее из Дании, Финляндии, Японии, Сингапура. Югославское жилье было эргономичным, удобным, функциональным. Когда же я приехал в Россию, то первое, что увидел, — нефункциональные планировки, много лишнего пространства. Советская система проектирования — модульная, и в итоге семьдесят лет никто не руководствовался эргономикой — важно было, чтобы ширина каждой комнаты была одинаковая, например по три метра. Таков диктат сбора жилья из панелей. Получалось, что кухня, гостиная, спальня были одинаковой ширины и часто одинаковой глубины. Именно поэтому всегда не хватает места в гостиной, она тесновата, а вот спальня имеет лишнюю площадь. Странная советская опция — гардеробная в однокомнатной квартире, ведь в однокомнатной живут те, кому не хватает средств на двухкомнатную, а гардеробную комнату во всём мире делают только в бизнес-классе и при наличии не менее трех комнат. Точно так же я не убедился и в преимуществах раздельного санузла, где унитаз без раковины. В общем, все эти восемнадцать лет, пока арендую квартиры, я насмотрелся на особенности советского домостроения, где функционал был заложником конструктива, а рациональность — скорости строительства.
Первый раз я жил на «Алексеевской», меня поселила туда приглашающая компания. Это был квартал, где при СССР селились иностранцы. Так было удобнее — собрать всех в одном месте, чтобы приглядывать. Потом эти дома приватизировали и сделали гостиницы. Мне там не нравилось: ни район, ни сама квартира на низком этаже.
В 2000-е мы стали первым офисом, открывшимся в «Москва-Сити», и я начал искать жилье рядом. Аренда в этом смысле всегда более удобна, чем собственная квартира: вы можете переезжать вслед за своими работами и не тратить ежедневно два-три часа жизни на дорогу. Вторая причина, по которой я до сих пор арендую жилье: окупаемость квартиры в более-менее центральных районах Москвы составляет более 30 лет. Так вот, вторую квартиру я снял в легендарном доме на Кутузовском, 26, где жили Брежнев и Андропов. Это потрясающий дом и место, три гектара двора, свой выход на набережную, двухкомнатная квартира площадью 78 кв. м и с потолками 3,6 м. Меня удивило, кстати, что на кухне была дверь, через которую можно было попасть на кухню соседней квартиры. Оказалось, что прислуга высокопоставленных жильцов часто занималась несколькими квартирами, и эти двери позволяли вообще не выходить на лестницу.
Потом я переехал в Сокольники, и это был мой первый опыт с советским панельным домостроением. Да, П-44 — лучшая серия, но после моих потолков в престижной сталинке к 2,6 м нужно было привыкать. Мне там очень нравилось, тогда как раз началась мода на парки, стали убирать эти ужасные киоски, и я наслаждался соседством с Сокольниками. Сейчас я живу в районе ВДНХ и Ботанического сада, и это самый крутой парк в Москве, рекреация, подобные которой есть мало где в мире: я могу кататься там на велосипеде два-три часа, не проезжая одно и то же место. Вообще, я очень придирчивый к жилью и обычно ищу новую квартиру два-три месяца, за это время происходит порядка пятнадцати просмотров. Впрочем, снимаю всё равно немного дороже запланированного бюджета, потому что когда что-то нравится и наконец находится, берешь уже на эмоциях.
У меня много требований: например, я двенадцать месяцев сплю с открытым окном, поэтому подходит только высокий этаж, где не шумно, а дневной свет не закрывают деревья. Это еще одна большая проблема в российском жилье: деревья сажают очень близко к дому и первые этажи почти лишены света. Повторюсь, что я не раз думал о покупке квартиры, но за восемнадцать лет мне так ничего и не понравилось, планировки здесь только деградировали. Я архитектор и хотел, чтобы жилье соответствовало хотя бы минимуму моих ожиданий, но так ничего и не находилось. Вообще удивляюсь, например, как здесь продается жилье без продуманной планировки, без расстановки мебели, люди покупают жилье еще на стадии фундамента просто по цифрам: 10+12+16, — нигде в мире так не продается. В итоге, например, обеденный стол приходится ставить к стене — да, это тоже вариант: в купе вагона, в тюрьме, но не в столовой качественного жилья. Там проход к столу должен быть свободен со всех сторон, а во время обеда нужно иметь возможность смотреть в окно, а не в стену. Мы даже потратили около трех лет, чтобы разработать совершенно новую типологию многоквартирного жилья. Такое европейское жилье нашей мечты для Москвы — раз не можем выбрать готовое, давайте сами и нарисуем.
Кроме того, много непонимания в московских планировках сейчас происходит от разницы менталитетов. Те же скандинавские архитекторы упорно проектируют тут смежные комнаты, это для них нормально, в Финляндии ведь никому в голову не приходит спать в гостиной — там только собираются вечерами вместе. Но в России 80% семей используют гостиную как вторую спальню, да даже кухню так используют при необходимости, поэтому подобные планировки тут неперспективны.
Мои любимые районы в Москве — Хамовники от «Парка культуры» до «Спортивной» и Кутузовский проспект до ТТК. Если бы я переезжал сейчас, я бы снял жилье там. За МКАДом тоже есть хорошие места, но я бы никогда не стал жить в загородном доме: я родился и прожил до семнадцати лет в очень красивом и современном загородном доме и устал от этой жизни, когда каждому члену семьи нужна машина. Мой идеал комфортной жизни — центральные районы города, отдельная комната на каждого члена семьи, 25 кв. м на человека, то есть на четверых площадь квартиры должна быть не менее 100 кв. м; близость рекреационных зон — не масштабные парки даже, а какой-то сквер на тридцать деревьев на каждые три-четыре квартала. В Москве, кстати, всё очень хорошо с детскими площадками, их здесь больше, чем где-либо в мире. И еще с детскими садами, они светлые и большие. Я видел, как в лондонском Сити люди, зарабатывающие миллионы, вынуждены были отдавать детей в сад в подземном гараже без дневного света.
Амель Джерруди, исполнительный директор департамента управления проектами и контроля строительства Colliers International
Родной город — Ницца, Франция
В России 15 лет
В Москве живет на улице Николаева
— Впервые я приехала в Россию по работе. Тогда мы строили нефтяные станции, и я прилетела в Петербург как проектировщик, в командировку. Это был апрель, но очень холодный, минус тридцать. Вокруг еще был немного Советский Союз, хмурые невежливые люди. Я вышла с паспортного контроля и позвонила маме: пожалуй, кожаная куртка тут не подойдет, и потребуется зимний шопинг.
Мое первое жилье в Петербурге — гостиница, потом я жила на Старо-Невском проспекте, потом сняла квартиру на Рубинштейна. Русского языка я тогда не знала и начала его интенсивно учить. Тогда были другие времена: не были развиты смартфоны, интернет, вся навигация в городах была только по-русски. Я поняла, что с английским и французским тут пропаду, и стала интенсивно заниматься.
Затем я приехала в Москву, в строительную компанию, а после перешла в российскую компанию для того, чтобы мой русский стал лучше. Тогда сюда приезжало мало экспатов, и мы совершили отличную сделку: компания получила мой международный опыт, а я — свободный русский.
Когда я пришла в Colliers, стала искать жилье рядом с офисом в «Москва-Сити». Мое первое правило — ноль времени на дорогу, мое время — это деньги, и ни о каком отдаленном районе речи не шло. Жилье в итоге мне подобрали в нашей компании — выбрала квартиру напротив Белого дома. Я обожаю сталинские дома, это ведь такая архитектура, которой нет больше нигде в мире, и стараюсь насладиться ею в Москве. Район прекрасный, до работы пешком четыре минуты, рядом хорошая школа, набережная, рестораны, любимый торговый центр «Европейский». В общем, здесь есть всё, кроме парковок. В Москве я живу с семьей: муж итальянец, а наш ребенок родился в Петербурге. Мы много путешествуем, и я всегда покупаю сувениры, которые потом путешествуют за мной по всем моим квартирам.
С соседями я не общаюсь, в Москве это не принято. Во Франции мы, конечно, ходим к соседям ужинать, праздновать Рождество и Новый год, дарим подарки, там никому не сложно просто так улыбнуться или сказать «доброе утро». Россия — это другой менталитет и привычки. Да, тут люди доброжелательны и открыты, но в Москве все очень заняты, ни у кого ни на что нет времени, и если для тебя нашли сорок минут в выходные в кафе, то ты точно очень близкий друг. Впрочем, я не слишком расстраиваюсь, потому что это отвлекало бы меня от работы.
Сейчас рынок жилья в России стал намного лучше, чем раньше: нет безумных строек некачественных домов, все стараются строить красиво и хорошо. Москва вообще меняет свой облик — вместо старого бесформенного пиджака надевает новый от Dolce & Gabbana: она становится европейской, чистой, безопасной. Здесь окончательно прощаются с Советским Союзом.
Франсуа Бренти, руководитель отдела управления строительством розничной сети «Икеа» в России
Родной город — Касабланка, Марокко
В России 10 лет
В Москве живет в Тушине
— Время летит! Поразительно, прошло уже десять лет, как я в Москве. Однажды мне предложили здесь работу. Я ничего не знал о стране, но подумал: можно попробовать, и если не понравится, я смогу в любой момент за четыре часа долететь обратно. И вот я здесь уже десять лет! Я прилетел в Санкт-Петербург в декабре 2007 года. Меня поразило, что за целый месяц здесь могло быть всего пара солнечных дней. Я родом с Корсики, где обычно наоборот, в месяц бывает пара пасмурных дней.
Меня соблазнила динамичность этой страны. Я чувствовал, что здесь всё возможно, если этого захотеть, нет таких препятствий и рамок, как в Европе. И, конечно, много хороших людей. Мне нравится общаться с такими же, как я, иностранцами, у нас много общего. Мы любознательны, активны, любим приключения. Кроме того, когда у людей еще нет налаженных социальных связей, как на родине, им легче находить новых друзей.
Приехав в Москву, я с самого начала жил в северной части города. Сначала рядом с метро «Войковская», поскольку именно этот район мне посоветовали коллеги-иностранцы. Потом я переехал ближе к «Водному стадиону», а теперь я живу на «Тушинской». Каждый раз поиск жилья проходил по-разному. Сначала мне советовали знакомые, потом помог отдел по работе с иностранными сотрудниками, а последний вариант мы просто нашли на специализированном сайте. Мне нравится район, в котором я живу. Тушино находится недалеко от центра, но при этом здесь очень спокойно, много зелени, есть где погулять с семьей. Даже не знаю, что мне бы хотелось здесь улучшить. Разве что сделать зимы короче. От моего дома одинаково удобно добираться как до работы, так и до центра города. В будние дни за 30 минут я могу доехать до офиса или аэропорта, а в выходные за это же время — до центра города. Я ценю время, поэтому одним из важнейших критериев выбора жилья для меня является удобное расположение. Поэтому — нет, я бы не хотел переезжать.
Я думаю, что соотношение цены и качества жилья тут оптимально. В Москве дорого стоит только статус. Если вы ищете статусное жилье с охраной, огороженной территорией и специальными услугами для иностранных граждан, вам придется платить больше. Но я-то выбираю по другим критериям, поэтому доволен своим жильем.
Что касается мебели, то я работаю в компании «Икеа», и, конечно, большую часть мебели мы купили там. Некоторые предметы интерьера мы привезли из путешествий: они придают квартире обжитой вид и напоминают о поездках. Я живу на 23-м этаже, поэтому в лифте часто встречаюсь с соседями, и мы обмениваемся парой слов. Когда мы сюда переехали, меня особенно поразило, что соседи здесь гораздо общительнее, вежливее и приветливее, чем там, где я жил раньше.
Мне нравится, как за последние годы преобразились городские набережные. По выходным я часто гуляю с семьей в центре. Набережные — важный элемент городской среды, и здорово, что мы осознали, как их использовать правильно. Я француз и люблю поесть и еще помню те времена, когда, желая пообедать, вы могли выбирать в Москве из двух-трех ресторанов, где обслуживание оставляло желать лучшего и были завышены цены. А теперь практически каждую неделю открывается больше симпатичных мест, чем было тогда. Мне очень нравится здесь жить! Сейчас в Москве проходит множество интересных мероприятий, а «царство машин» уступает место пешеходам.
Что мне не очень нравится, это специфическая московская традиция каждое лето перекладывать проезжую часть и тротуары. Мне кажется, что это неразумная трата бюджетных средств.
Алексис Деларофф, региональный директор «AccorHotels Восточная Европа», генеральный директор компании «Рашэн Мэнэджмэнт Хотэл Кампани»
Родной город — Париж, Франция
В России 21 год
В Москве живет между Лялиной площадью и Воронцовым Полем
— Я прилетел в Москву 5 декабря 1997 года и с тех пор, за исключением 2001 года, живу здесь. Москва 97-го и Москва сегодня — два разных города. Тогда, я помню, например, Новослободская улица не была освещена ночью и там работал один-единственный ресторан «Ацтека», он только недавно закрылся и превратился в ресторан быстрого питания. Супермаркетов вообще не было, а доллар стоил 6 рублей. В общем, сеть отелей InterContinental (тогда она называлась 6 Continents) попросила меня приехать и помочь открыть первый в России отель Holiday Inn на Дмитровском шоссе в поселке Виноградово. На тот момент я работал в системе Holiday Inn около восьми лет и хорошо ее знал. И, самое главное, знал язык, поскольку у меня русские корни и дома часто говорили по-русски.
Сначала я жил в самом отеле, далеко от центра Москвы, и чтобы в выходные поехать в центр города, надо было сесть на автобус, добраться до станции «Алтуфьевская», а потом до центра на метро. Зато как тогда было круто есть пиццу в отеле «Интурист» на Тверской!
Остаться в России меня побудило несколько вещей. Во-первых, семья: здесь у меня родился сын. Во-вторых, интересная работа, хорошая зарплата, быстро развивающийся рынок, профессиональные успехи, карьерный рост и доверие руководства. С тех пор я жил в разных местах: сначала была квартира на улице Дмитрия Ульянова в хрущевке, которую несколько лет назад снесли, потом переехал в центр, в район Чистых прудов — Маросейки. Там мне подыскивал квартиру партнер по отелю. Ну, а в 2006-м мы купили свою квартиру в том же районе. Искали по объявлениям — хотели с минимальным ремонтом. Здесь я и живу до сих пор.
Это хороший тихий центр, поблизости небольшой парк и Бульварное кольцо. Район мне очень нравится, есть вся инфраструктура: магазины, рестораны, свой двор, парковочные места. Дом красивый, удобный и тихий, построен в 1905 году. Наверное, капитальный и качественный ремонт самого дома не помешал бы, но в основном меня всё устраивает. Если бы сейчас у меня была возможность снова выбирать, где жить в Москве, я бы выбрал этот же район, но, возможно, предпочел современный дом с более развитой инфраструктурой. Из Франции в эту квартиру я практически ничего не привез. Мы сделали дорогой капитальный ремонт и с тех пор живем в фактически новой квартире. С соседями по дому я общаюсь нечасто, в основном на общих собраниях, но график работы не всегда позволяет это делать.
Сейчас в Москве рынок жилья стал похож на европейский, во всяком случае, цены в евро стали более или менее приемлемыми. Что меня всегда удивляло здесь, так это коммуналки. Это, конечно, дикость, чистая дикость, созданная Советским Союзом. Мне кажется, что хуже и бесчеловечнее этого нет ничего. Последние годы в Москве происходят просто колоссальные изменения в лучшую сторону, ничего подобного в европейских городах просто нет. Единственный минус — уменьшается количество парковочных мест, но не строятся подземные паркинги, это неправильно. Если взять пример Лондона или Парижа, то там повсюду существуют подземные парковки, которые позволяют спокойно парковать свой автомобиль, когда выезжаешь в город. С другой стороны, тут много такси, и стоит оно не очень дорого.