Более чем за восемь веков своей истории Москва из небольшой крепости превратилась в одну из крупнейших мировых агломераций. Менялся стиль жизни горожан, их профессии, привычки и, конечно, названия, которые сопровождали москвичей в повседневной жизни.
Например, в исчезнувших Чашниковом и Кречетниковском переулках когда-то жили царские стряпчие и кречетники — охотники с соколами. А сокращение М.У.П. (так аббревиатуры писали до орфографической реформы 1918 года. — Прим. mos.ru), которое можно найти на дореволюционных картах Москвы, означало «Малая Угольная площадь». Она находилась на пересечении Краснопролетарской улицы и Оружейного переулка. О топониме забыли, когда дома перестали топить углем.
О других московских топонимах, которые не пережили испытания временем, mos.ru рассказал краевед и главный редактор журнала «Московское наследие» Филипп Смирнов.
Кремлевская пристань и наполеоновские погорельцы
Сегодня «Зарядье» — одна из любимых достопримечательностей Москвы. Однако в прошлом на месте ландшафтного парка сплетались десятки запутанных переулков. Один из таких — Мокринский, с ударением на букву о, — имеет более интересную судьбу, чем другие. Филипп Смирнов отмечает, что название «Мокринский» тоже относительно новое, а изначально улицу именовали совсем по-другому.
«С XII века рядом с Кремлем существовала пристань, и закономерно, что рядом с ней сформировался некоторого рода торговый город. Зачем таскать товары туда-сюда, когда можно сразу их разложить и продать? Так вот улица, которая вела к этой пристани, называлась Великой, потому что была фактически главной улицей не только этого района, но и города — на тот момент. Потом, уже через несколько веков, там построили церковь Николы Мокрого и переулок по ней стали называть Мокринским. Церковь, к сожалению, не сохранилась — ее снесли при советской власти в 1930-е годы», — добавляет краевед.
Еще один топоним, который не пережил конструктивных изменений Москвы, — Собачья площадка. В конце 1960-х годов, при строительстве Калининского проспекта — будущего Нового Арбата, небольшая площадь стала частью новой магистрали.
История Собачьей площадки тесно связана с Отечественной войной 1812 года. После знаменитого московского пожара и изгнания Наполеона из России городские власти поняли, что, несмотря на масштабный ущерб, у многих погорельцев сохранилось личное имущество. Чтобы остановить мародерство и защитить москвичей, были созданы специальные городские площадки. Это территории, огороженные небольшим забором, куда погорельцы приносили свои вещи или сундуки. Все это хранилось несколько дней под надзором околоточного — городского полицейского.
«В городе таких площадок было несколько, и одна даже осталась — ее называют Лялина площадка. Ее можно найти и сегодня около Лялина переулка — такая маленькая городская площадь», — рассказывает Филипп Смирнов.
Кстати, по поводу происхождения названия Собачьей площадки единого мнения у специалистов нет. По одной из версий, топоним связан с псарнями Ивана Грозного, а другая гласит, что «собачьей» площадка стала из-за охотничьего рынка, который работал тут в XIX веке.
Божедомки и Алексеевские
Улица Достоевского — не только московский адрес русского классика, но и памятник тяжелому периоду в истории столицы. Раньше она называлась Новая Божедомка, и вряд ли там хотел оказаться кто-то из жителей города.
«Улица Божедомка называлась так, потому что на ней была устроена часовня, где отпевали тех, кого нашли на улице в эпидемию чумы. Людей, которые приносили трупы горожан с улиц, называли “убожества”, потому что они не боялись чумы, шли в божий дом и выполняли роль санитаров, относя погибших к божьим домам. В Москве было несколько таких мест, и в каждом появились подобные часовни. Поэтому в городе “божедомок” было несколько, потом сохранились только названия Старая и Новая Божедомка в районе Суворовской площади, а после пропали и они», — объясняет Филипп Смирнов.
С храмом, правда уже другим, тесно связаны исторические названия улиц Станиславского и Александра Солженицына — в XVII веке они были Алексеевскими. Дело в том, что раньше здесь располагалась церковь Алексия Митрополита и Алексеевская слобода. Иронично, что позже — в XIX веке — улицы заняла купеческая династия Алексеевых и на одной из них построили медеплавильный завод. В 1922-м, после революции, Алексеевские улицы превратились в Большую и Малую Коммунистические, а нынешние названия они получили только после 2000 года.
Впрочем, по словам эксперта, приход церкви Святого Мартина Исповедника, который находится как раз между двумя этими улицами, не признает ни одно из переименований и продолжает называть их по старинке — Алексеевскими.
Громкие имена для московских улиц
Когда-то в столице существовал Кривогрузинский переулок. С одной стороны, он был кривоколенным — то есть с изгибом, а с другой — в нем располагалась церковь Грузинской Иконы Божьей Матери, очень почитаемой московской иконы. Жители города придумали это название, чтобы избежать путаницы с Грузинским переулком. Кривогрузинский находился в районе Курского вокзала, а Грузинский — около Белорусского. Сегодня Кривогрузинский — это переулок Обуха, однако он не имеет никакого отношения к топорам — большевик Владимир Обух был врачом Владимира Ленина.
Филипп Смирнов подчеркивает, что называть улицы именами выдающихся людей — это яркая примета современности. Именно поэтому в Москве нет улицы Ивана Калиты или Императора Павла I. Впрочем, исключения из этого правила все-таки были.
«В ХIХ веке существовало две улицы с названиями нетипичного происхождения. Одна из них сохранилась до сих пор — это Долгоруковская. Вторая была Владимиро-Долгоруковской, и обе этих улицы назывались не в честь известного князя Юрия Долгорукого, как многие думают, а в честь губернатора Москвы Владимира Долгорукова. Это стало возможным только потому, что москвичи считали его отцом города. При нем было сделано такое количество важнейших преобразований, что после выхода губернатора на пенсию в Московской городской думе проголосовали за наречение улицы его именем. Это очень большая честь, исключение, а не правило. Найти Владимиро-Долгоруковскую очень легко — сейчас это улица Красина», — сообщает краевед.
Пупыши и невидимый Косой переулок
Необычным утерянным названием — Пупыши — выделяется еще один старинный район города. Для тех, кто не знает, пупыши — это то же самое, что и могильцы, то есть кочки на болоте. В связи с этим можно вспомнить и Пупышевский переулок. Напротив Павелецкого вокзала рядом с рекой находилась болотистая местность, она носила название Пупыши. Сегодня никакого болота уже нет, более того, в советское время был застроен и сам Пупышевский переулок — он превратился в обычный внутридворовый проезд.
Филипп Смирнов отмечает, что топонимы переулков находятся в самой большой группе риска. Именно они чаще всего страдают от городских изменений. Так, когда-то возле Смоленского бульвара проходил переулок, который назывался Долгим. Он пересекал Садовое кольцо и шел дальше параллельно Пречистенке. Но ландшафт и застройка изменились, и к 1950-м годам переулок перестал существовать.
«Действительно, очень много переулков исчезло. Например, сравнивая район сталинской высотки на Котельнической набережной на карте 1940-х и 1954 года, можно понять, что огромное количество переулков пропало просто потому, что было построено это здание. Или в Москве есть адрес, где вы не найдете ни одного домика, но сам он продолжает существовать — это Косой переулок. Он физически находился в районе Долгоруковской улицы, и в нем в 1929 году открылся первый в Москве вытрезвитель. Переулка физически нет, он пропал под фундаментом башни, но на карте он есть», — резюмирует Филипп Смирнов.