Премией Нижнего Новгорода в области театрального искусства в этом году за участие в спектакле «На дне» (12+) театра драмы были награждены заслуженные артисты России Сергей Блохин, Юрий Котов, Александр Сучков, Анатолий Фирстов и Алексей Хореняк. «Патриоты Нижнего» встретились и пообщались с Алексеем Хореняком, исполняющим в постановке роль картузника Бубнова. Этот актер умеет выразительно молчать, да так, что мурашки по коже пробегают. Он может рассмешить публику, просто приподняв брови. Он замечательно поет, и этому таланту режиссеры стараются также найти применение. В нашем материале – его комментарии относительно того, какие, по его мнению, достоинства у триумфальной постановки, каким должно быть существование партнеров на площадке, как он выстраивает роли, и о многом другом.
«Бубнов – маленький ежик»
– Алексей Иванович, в 2018 году вы стали лауреатом премии Нижнего Новгорода за роль Бубнова в спектакле «На дне» и лауреатом премии Нижегородской области имени А. М. Горького в номинации «Искусство» также за участие в спектакле «На дне». Поздравляю вас! В чем успех спектакля, по-вашему? Что кроме заслуженного внимания вам принесла эта роль?
– «На дне» – по-моему, один из лучших спектаклей Валерия Саркисова в нашем театре. Здесь все удачно сложилось: и актерский ансамбль, и визуальное решение, и музыка. Я считаю нашу труппу одной из лучших не только в городе, но и в Поволжье и даже в России: она сильная, крепкая. Художник Климов – еще одно из чудес театрального мира. Он не просто гениальный творец, но и потрясающий человек. А какая музыка звучит – джаз! Я даже в конце пою. Правда, без слов. Режиссер сказал мне: «Споешь за Фицджеральд партию». – «Не смогу. Вызывайте завмуза». Призвали Михаила Исааковича Хейфеца, и он меня благословил.
Когда я выпускался из Красноярского государственного института искусств, у нас был дипломный спектакль «На дне», но я играл в нем полицейского, Медведева. Сейчас, если взять шахматную доску, за которой сидят Медведев и Бубнов, получится, что я сижу с другой стороны. Забавно. Мне было интересно по-другому посмотреть на пьесу. Мне понравилась режиссерская мысль. Как я понял, она состояла в том, что ночлежка – это некая страна, некое братство, семья, члены которой хоть и ссорятся, костерят друг друга и доходит иногда вплоть до синяков и убийства, все равно они друг за друга держатся. Объятия в конце постановки – может быть, и масляная штучка, но она объединяет.
– В чем вы видите суть своего героя? Каков он, Бубнов?
– У каждого из персонажей своя история, причем нерадостная. Бубнов – одна из болевых точек этого организма. Он живет коллективом и его хоть немножко, но объединяет. Он такой маленький ежик. Колючий, но избегающий своих иголок. Побубнит, побубнит – уйдет. За чаем, за нитками. Да, он рассказал свою историю Луке, но ушел от него, не дождавшись совета. Наоборот, даже ему дал совет уйти: «Уйти всегда хорошо».
– Валерий Саркисов собрал отличный ансамбль. Никто из артистов, как мне кажется, не тянет одеяло на себя. За счет чего получается достигнуть такой гармонии? Это профессионализм актеров? Добрые отношения друг с другом? Исключительно удачное распределение ролей?
– Я помню, некоторое время назад, после одной из своих первых здесь постановок, Валерий Саркисов сделал комплимент театру, сказав, что наша труппа очень хорошо укомплектована, очень удобна и что на нее можно ставить любые спектакли. У нас есть герой-любовник, героиня, комик, трагик – всех хватает.
Влияет на это и выбор режиссера в плане распределения ролей. Что касается того, что никто не тянет одеяло на себя, Саркисов может за это и по шапке стукнуть. Меня учили существовать на площадке в ансамбле. Думаю, и других тоже.
– Кто для вас хороший партнер? Что вы вкладываете в это понятие?
– Которого ты чувствуешь и который тебя чувствует. Если его сцена, я не должен к себе привлекать внимание. Если моя – он. Хороший партнер поддерживает импровизацию. Работа с партнером – это попытка соблюсти равновесие на неких весах. Не нужно отставать и бежать впереди паровоза.
– Алексей Иванович, кажется, комедия с вами не может быть не смешной. Если на сцену выходите вы, зал обязательно взрывается аплодисментами или начинает тихонько хихикать. Я слышала разные мнения артистов: кто-то говорит, что сложнее рассмешить зал, а кто-то – заставить заплакать. Каково ваше мнение?
– Все сложно: и рассмешить, и сделать так, чтобы зал заплакал. Этому либо учат, либо это в тебе есть, и ты это развиваешь. Я предполагаю, что я острохарактерный актер, больше, наверное, комедийный, а не трагедийный. Но бывает так, что выхожу один раз в спектакле, произношу что-то – и люди смеются. Выхожу другой раз – никто не хихикает даже в этом месте. Многое зависит от публики.
«Осторожно отношусь к авангардным постановкам»
– В одном из эпизодов премьерного спектакля «Господа Головлевы» (16+), где ваш персонаж, Павел, при смерти, вы очень выразительно молчите. Как вы себя напитывали этой энергетикой?
– Я себе придумал процесс перехода из одного состояния в другое и выстроил внутренний монолог. Между разговором с матерью и разговором с Иудушкой очень длинный промежуток: мне было нужно протянуть состояние постепенного умирания. С матерью Павел еще сильный, с Иудушкой – уже просит о помощи. Свои ощущения я перевел в замедленное действие.
– Что вам дала эта роль в плане профессии?
– Она стала для меня новой ступенькой, которую я осилил. Как смог, как меня научили. Я не могу сказать, что Искандер Сакаев мой режиссер. Я очень осторожно отношусь к авангардным постановкам. Но он очень интересный человек, фонтанирующий идеями, общаться с которым – везение.
Алексей Хореняк с племянником актером Виктором Хориняком. Фото Алексея Хореняка
– Встречались ли вам на пути режиссеры, которых вы понимали с полуслова?
– Да. Но дело не только в режиссере, но и в актере. Это обоюдная история. Я сразу понял Александра Кладько, который поставил «Прошлым летом в Чулимске». Я считаю, это одна из самых удачных моих работ. Репетиционный период спектакля «Метод Гронхольма» (16+) Александра Сучкова проходил на одном дыхании. С Искандером Сакаевым мы тоже сразу поняли друг друга. Есть режиссер, которого я понимаю даже не с полуслова, а еще быстрее: это Александр Петрович Ряписов, который из меня сделал певческую звезду в «Хоре №».
– Вы являетесь участником коллектива «Хор №». Готовится ли коллектив к какому-то выступлению? Когда и где вы выступали последний раз?
– Пока не готовимся. Александр Петрович Ряписов периодически ездит на постановки в другие города. Он от нас ждет, наверное, инициативы, а мы с Валькой (Валентин Омётов – актер театра драмы. – Прим. ред.) ленивые. Он едва нас заставил выйти на Большую Покровскую во время чемпионата между матчами попеть. Собралось много народу: накидали нам немножко денег. Просили: «Давайте еще, еще!» Пели целый час, хотя обычно выступление длится минут 20–25. Вообще мы выходим на улицу, к скульптуре Веселой козы, раз в год, 6 марта: это дань памяти председателю Нижегородской организации Союза театральных деятелей РФ Галине Вениаминовне Сорокиной, погибшей в этот день несколько лет назад. Только в 2018-м мы не смогли этого сделать по ряду причин.
Разница в одну букву
– Алексей Иванович, насколько я знаю, киноактер Виктор Хориняк, которого зрители видели в сериале «Кухня», в фильме «Последний богатырь» – ваш племянник. Откуда разница в одну букву в фамилии?
– Произошла странная история. У меня папа Хориняк, а маму записали Хореняк. В свою очередь, моего старшего брата почему-то оформили как Хориняка (Виктор – его сын), а меня – как Хореняка. С детства у нас шло соревнование: какое же написание правильное. Прошлым летом мы поехали на родину, где похоронены наши предки. Нашли могилку прапрадедушки, а на ней написано: Хореняк.
– Вы с племянником следите за успехами друг друга? Поддерживаете связь?
– Я за его успехами слежу. Они на глазах у всех. Мне нравится его Костик, бармен из сериала «Кухня». Хорошая работа. «Последний богатырь» тоже стрельнул очень сильно. Ну а он за мной, наверное, вряд ли следит. В Москве не до этого: и дневные, и ночные смены у него бывают. Когда я приезжаю в столицу, захожу к нему иногда в гости. Бывает, созваниваемся, но чаще пишем SMS.
– Как вы думаете, повлияло ли на выбор им профессии то, что его дядя – артист?
– Он не упоминает меня в этом выборе. Но мы весело проводили время семьей: я на гитаре играл. Может быть, как-то и повлияло.
– А на формирование артиста Алексея Хореняка кто повлиял?
– Вся моя родня – артисты по жизни. Когда в доме деда собирался стол – они пели украинские песни (в конце XIX – начале XX века они переселились из Западной Украины в Сибирь), советские песни, анекдоты. Весело, в общем, было. Я как губка это все впитывал. Я любил смотреть кино, ходить в театр: смотрел на актеров тогда с завистью. В седьмом классе появилась преподавательница русского языка и литературы Наталья Васильевна Марьясова и организовала драмкружок. С этого момента, наверное, все и началось. Я ей благодарен за то, что она привела меня в профессию.
Анастасия ЖУКОВА
Фото Андрея АБРАМОВА