В последние годы была достигнута относительная стабильность общества и власти, основания которой иногда именуют «общественным договором». Однако протестное начало в российском обществе все чаще напоминает о себе. Российские социологи изучили представление о социальном протесте у молодежи российского Дальнего Востока. Результаты исследования были опубликованы в специализированном издании «Вестник Института Социологии», сообщает ИА DEITA.RU. Как отмечает автор исследования, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории, политологии и государственно-правовых дисциплин МГУ им. адмирала Г.И. Невельского Егор Марин, Дальний Восток России представляет собой довольно интересный регион с точки зрения протестной активности. В последние два-три года здесь наблюдались заметные протесты политического характера. Можно вспомнить волну стихийных протестов во время выборов губернатора во Владивостоке осенью 2018 года. В последнее время внимание привлек Хабаровск с его небезынтересными событиями лета 2020 года. Митинги солидарности с Хабаровском проходили и во многих других городах региона. В большинстве социальных и политических протестов последних лет большую роль играет молодёжь. В силу своих социальных и психологических характеристик она всегда выступает пограничным и наиболее активным социальным слоем. В уличных протестах заметны все более молодые участники. Означает ли это, что новые поколения россиян более склонны к протесту и более позитивно к нему относятся? В результате социологического исследования выяснилось, что респонденты 25–30 лет испытывают разочарование в связи с неэффективностью такой формы выражения своего мнения, как петиция. Это важный факт, свидетельствующий, что данный канал выражения мнения масс и мирного протеста не работает в полной мере, имеется разочарование в нем. Забастовка же ассоциируется почти исключительно с требованиями экономическими, а не политическими. Напротив, как для юношеской группы, так и для более старшей молодежи, протестные митинги есть выражение экзистенциальной потребности в свободе. Митинг как форма политического участия созвучен в психологии молодежи на сознательном и бессознательном уровне. Митинги воспринимаются в основном позитивно, ассоциируясь с ключевыми политическими и экзистенциальными ценностями. У обеих групп митинги связываются с понятиями свободы, справедливости, демократии, прав человека. Данная форма протеста воспринимается молодежью как проявление прямой демократии в условиях города. Есть для власти и хорошие новости: понятия «бунт» и «восстание» показывают в сознании молодежи обилие негативных ассоциаций, которые связывают их с кровью и разрушением. Напротив, связи с какими-либо созидательными ценностями и целями почти нет. Дальневосточная молодёжь обеих групп не воспринимает бунт как осмысленную форму протеста. На бессознательном уровне бунт связан с агрессией, недовольством и смертью. Можно сказать, что молодёжь обеих групп не стремится к крайним формам протеста, бунту и восстанию, и не считает их оптимальными. Однако восстание при многочисленных негативных ассоциациях в коллективном сознании молодых людей всё же имеет связь с такими значимыми ценностями, как свобода, справедливость, перемены. То есть, все для власти может и измениться в экстремальной социальной ситуации. Значит, вернемся к митингу, как к самой приемлемой для молодежи формы протеста. У обеих групп митинги связываются с ключевыми экзистенциальными и политическими ценностями. В том числе, в сознании обеих групп молодёжи митинги связаны с такими концептами, как «демократия» и «справедливость». Данная форма протеста воспринимается молодёжью как проявление прямой демократии и привлекательна для молодых людей как на эмоциональном, так и на рациональном уровне. Если у юной группы респондентов митинг ассоциируется с борьбой, то у взрослых молодых людей – с мирными формами выражения мнения: демонстрациями, шествиями. Как следует из результатов исследования, участие молодёжи в митингах, в том числе несанкционированных, на данном этапе не несёт большой угрозы для государства. Можно было бы рекомендовать рассматривать их как своего рода естественную для молодёжи форму выражения мнений и накопившихся эмоций. Следует учитывать и то, что такая форма публичной активности созвучна обостренному стремлению молодых поколений к свободе и активности. Напротив, жесткое подавление и запрет митингов может способствовать накоплению напряженности и усиления интереса к более радикальным формам протеста.