Татьяна Вшивкова: «Мы вылезем из грязи, когда каждый станет экологом»

Когда-то большие косяки лососевых рыб заходили в речку, протекающую по и названную во времена основания города Второй, по её географической отдалённости (есть и Первая Речка). Но было это давно. Сейчас Вторая Речка, протекая по густонаселённому городскому району, мелководна, зашита в бетон, и берега её, мягко говоря, грязны. Но в настоящее время побережье Амурского залива, куда речка эта и впадает, благоустраивают для отдыха горожан, и это радует, а ведь ещё недавно жители вставали на защиту берега в устье реки, так как грозила ему застройка складскими помещениями, отрезая горожанам доступ к морскому побережью. А что с самой рекой? Об этом и не только корреспондент ИА DEITA.RU беседовала с удивительным человеком, искренне болеющим за природу родного края — Татьяной Вшивковой, старшим научным сотрудником лаборатории Пресноводной гидробиологии Федерального научного центра биоразнообразия наземной биоты Восточной Азии ДВО РАН. Татьяна Сергеевна защитила диссертацию по водной энтомологии, получив международную степень доктора философии (Ph.D). Она – секретарь общественного совета по экологической безопасности, сохранению окружающей среды и воспроизведению биологических ресурсов (Совет при Губернаткрая), Президент научно-общественного координационного центра «Живая вода», руководитель Международного центра экологического мониторинга ФНЦ Биоразнообразия ДВО РАН, была удостоена почётного знака «Выдающаяся женщина Клемсоновского университета &sh; 2002» (США), и это далеко не полный перечень её наград, видов деятельности и признаний.  – Татьяна Сергеевна, сейчас Вы исследуете Вторую Речку. – Да. Это городская река, состояние её экологии начали исследовать ещё в конце 90-х. Сейчас мы проводим комплексное исследование речки от истоков до устья. Основная задача – выявить источники загрязнений, понять, где качество вод начинает меняться под влиянием антропогенных воздействий. Наш научно-общественный проект называется «Ревитализация реки «Вторая речка». «Вита» – это жизнь, то есть проект направлен на возрождение Второй Речки к жизни. Эта работа входит в программу научных работ нашей лаборатории, но в него вовлечены общественные и административные структуры: преподаватели и студенты ДВФУ, ВГУЭС, общественные экологические организации, различные ведомства и специалисты. Для того чтобы понять, что происходит с речкой,необходимо знать ситуацию в целом: состояние качества вод, прибрежных территорий, степень нарушения водоохранной зоны, замусоривания и так далее. Мы исследуем различные параметры и показатели, к исследованию привлечены специалисты в области почвоведения, ботаники, лесоведения. – Почему появился интерес к этой реке? Время пришло? – Про Вторую Речку уже давно говорят: как можно? Столица Дальнего Востока, а в центре города протекает, извините, но так и есть – открытая «канализационная труба». К нам приезжают гости, иностранцы, и они наблюдают вот такое безобразие – вонючую речку, в которую открыто стекают городские стоки, которая, к тому же, изрядно замусорена. Мы давно поднимали вопрос о проблемах загрязнения городских водоёмов и водотоков, неоднократно выступали на Международном форуме «Природа без границ», пытаясь привлечь внимание городских и краевых властей. Сейчас мы объединились с университетами, с общественными экологическими организациями, обратились в администрацию города – недавно в город пришёл здравомыслящий мэр, это вселяет большие надежды. В рамках проекта «Ревитализация реки Вторая Речка» мы исследуем годовой цикл её состояния. Начиная с октября прошлого года, берём пробы в различные сезоны, чтобы понятьтвует» себя речка в течение всего года. Недавно мы направили обращение к мэру города Константину Шестакову – на данном этапе работы необходимо сотрудничество с мэрией, чтобы совместно выявить источники загрязнений, определить нарушителей природоохранного законодательства и призвать их к исполнению закона. Когда источники загрязнений будут купированы, река сама, через какое-то время, сможет восстановиться. Пусть она и не станет такой, какой была прежде, но воды её могут оздоровиться за счёт процессов самоочищения – это свойственно всем природным экосистемам. По результатам наших исследований мы уже сейчас можем показать проблемные зоны реки, идентифицировать начало загрязнений и зоны тяжёлых, катастрофических изменений, сопоставимых с экологической катастрофой. На основании наших данных можно будет проанализировать и оценить ситуацию, разработать стратегии по восстановлению реки, принять обоснованные меры. Отбирая летние пробы, мы с радостью обнаружили, что территория в районе устья реки приводится в порядок, оформляется рекреационная зона, делаются прогулочные дорожки, устанавливается освещение. Позитивные изменения отмечаем и в районе начальной школы Кирилла и Мефодия. Что-то меняется, происходит явное улучшение городской среды, мы понимаем, что в городе в последнее время есть попытки навести порядок. Мы вместе с горожанами очень этому рады. Оздоровление территорий важно проводить грамотно, и мы, представители науки, можем помочь городской администрации быстрее и эффективнее разработать план оздоровления, чтобы сделать город более здоровым и привлекательным. – Каково сейчас состояние Второй Речки? – Только в самом её истоке вода чистая, относится к первой категории качества. В верховье она даже пригодна для питья. Но напомню, что в соответствии с правилами использовать природные воды без заключений санитарных служб нельзя. Несмотря на хорошее качество реки в её истоке, само русло реки изрядно замусорено – в воде валяются автомобильные шины, по берегам – строительный и бытовой мусор. Недавно здесь появились какие-то застройки, которых не было ещё два года назад, и это в водоохранной зоне, а значит – в нарушение закона. В истоковой части, выше дороги Патрокл-Артём, Вторая Речка ещё живая, а в устье её уже можно считать мёртвой. Здесь полностью отсутствуют пресноводные беспозвоночные – индикаторы чистых вод, которые обитают только в чистой воде. Зато в обилии черви и двукрылые, так называемый «олигохетно-хирономидный комплекс» организмов, характерный для загрязненных водотоков. Эторит о том, что экосистема в низовье реки Вторая Речка находится в крайне деградированном состоянии. – Реанимировать её ещё можно? – Ну, в Сеуле, в огромном городе, смогли же восстановить главную реку города – Чхонгечхон. Река была полностью загнана в бетонное ложе, а над ней построена мощная автомобильная магистраль. Но в 2003 году мэр Сеула призвал вернуть реку жителям, ровно через сорок лет после того, как её забетонировали. Проект поддержало бизнес-сообщество, общественные организации и жители. И у них всё получилось. Сейчас в прежде умирающей реке, вода чистейшая. Река протекает почти на 6 километров через центр города между высотными офисными зданиями. Вдоль её берегов восстановили пешеходную зону, поделив на несколько тематических маршрутов: парк камней, выставка репродукций работ художников XVIII века, исторический участок – здесь показан быт жителей старого Сеула, организовано пространство для современных художников, «Стена желаний», на ней горожане записывают свои мечты. Здесь устраивают городские праздники, парады и рынки по выходным. Экономически восстановленная река Чхонгечхон стимулировала деловую активность в окрестностях. Число точек бизнеса возросло на 3,5 %, а стоимость земли выросла почти вполовину. Река и зелёные насаждения повлияли на климатические условия в центре города. Охлаждающий эффект реки положительно сказался на вегетации, потоков свежего воздуха в центре города стало гораздо больше. А самое главное – он стал красивым, уютным – настоящим центром столицы Южной Кореи. Надо учиться хорошим примерам у наших соседей. Если это получилось в Сеуле, то во Владивостоке тоже возможно. И денег понадобится значительно меньше, ведь Вторая Речка на всём протяжении открыта, не загнана под асфальт. Сейчас во всем мире развивается тенденция по восстановлению городских рек. Выигрывает тот, кто упреждает, кто не доводит ситуацию до крайней степени, когда придётся миллиарды платить за восстановление водной экосистемы. Вторая речка – это ещё и пилотный проект. – Что это значит? – Такого комплексного обследования состояния городских рек с выходом на комплекс мероприятий по их восстановлению у нас ещё не проводили. Не только в Приморье, но и на Дальнем Востоке. Наш модельный проект может стать позитивным примером для других городов в регионе. И это поможет восстановить и другие городские речки, на которых уже давно никто не обращает внимания. — Когда вы стали заниматься проблемами городских рек? — Наша лаборатория пресноводной гидробиологии, а я работаю с её основания, с 1971 года, в первые годы проводила исследования на «чистых территориях», не тронутых антропогенным влиянием. Мы много работали в заповедниках, в малонаселённых, девственных просторах Дальнего Востока России, изучали чистые реки. Вместе с коллегами я объезй Восток, от Чукотки до Кунашира. В 1981 мне предложили подключиться к хоздоговорной теме по исследованию экологического состояния реки Раздольная и её притоков, в нижней части они протекают в районе города Уссурийск. В низовьях рек Комаровки и Раковки мы столкнулись с печальной ситуацией – реки, верховья которых были чистейшими, в районе Уссурийска превратились в мёртвые потоки. Река Комаровка берёт начало в Уссурийском заповеднике и в верхней половине протекает на территории ООПТ (особо охраняемые природные территории) – вода там кристально чистая, биоразнообразие пресноводных беспозвоночных очень высокое, в нижней же части – практически безжизненное пространство или одни черви. Помню, как я села на берегу и не могла сдержать слёз: что же сделали с моей Комаровкой, с этой волшебной рекой! И тогда я сказала себе, что свою будущую жизнь посвящу спасению моих рек, охране окружающей среды. – Почему пресноводные беспозвоночные, про которые Вы говорите, так важны? – Прежде всего, водные беспозвоночные – это ценный корм многих рыб, особенно лососевых, в их пресноводный период жизни. А ещё они – прекрасные индикаторы качества вод. Личинки амфибиотических насекомых из отрядов веснянки, подёнки, ручейники – это высокочувствительные к загрязнениям организмы, в грязной воде жить просто не могут. По их наличию можно определить состояние реки – если они есть в речке, то вода чистая, а вот если их нет – с рекой беда. Например, в низовье Второй Речки, и даже в её среднем течении их уже не встретить, зато от парка Победы и до устья в реке царствуют «грязнули» — олигохеты (малощетинковые черви) и хирономиды (двукрылые из семейства комаров-звонцов) – так называемый олигохетно-хирономидный комплекс, что означает высочайшую степень загрязнения воды. – То есть, зная, кто такие ручейники, веснянки, каждый может определить, чистая ли вода в речке? – Да, это простые методы определения качества воды. И этим методам можно обучить любого, даже детей – дошкольников. В 2003 году я создала Научно-общественный координационный центр «Живая вода», в его задачи входит обучение широких слоёв общественности простым и адекватным методам пресноводного мониторинга. Вместе с коллегами мы стали создавать общественные экологические агентства (ОЭА) на базе школ, вузов, общественных экологических организаций, волонтёрских объединений. В настоящее время наша сеть мониторинга развита до Урала и включает более 350-ти общественных агентств. Мы на опыте убедились, что это вполне реально — в короткие сроки обучить желающих определять качество воды по показателям макрозообентоса (организмы донной фауны длиной более 2-3 мм). Хочешь узнать, больна ли речка – подними камни в реке и посмотри, кто на них живёт. Если там в обилии веснянки, подёнки и ручейники – значит река здорова, её вода – «живая». Знаете, когда мы вылезем из грязи? Когда каждый станет экологом. Начнёт понимать последствия разрушительного отношения к природе и уметь этому противостоять. Мы готовим экспертов разного уровня, от простого (школьники, волонтёры) до сложного (специалисты природоохранных организаций, студентыодразделений вузов), они способны самостоятельно оценивать качество воды. Обучаем их методам сбора и анализа материалов, составлению протоколов экспертиз для передачи в природоохранные организации, органы надзора и контроля состояния качества окружающей среды: в управления Росприроднадзора, Роспотребнадзора и др. На заявления и протоколы, составленные толково и по правилам, государственные органы обязаны реагировать. В России в последнее время реализуются национальные проекты «Экология» и «Образование». Так вот, наша деятельность как раз укладывается в рамки этих проектов. Ведь задачи этих проектов невозможно решить без массового привлечения общественности. Но общественность должна быть обученная, чтобы грамотно выполнять работу, быть настоящими помощниками государственных природоохранных структур. На первых этапах работы «Живой воды» мы предполагали только обучать волонтеров – большинство из них учителя, школьники, студенты. Но очень скоро поняли, что необходима ещё и площадка, где наши общественные эксперты могли бы рассказывать о своих результатах, делиться опытом, получать квалифицированную помощь. Поэтому в 2004 году создали Экологическую школу-семинар «Человек и Биосфера», в рамках которой действует научно-практическая Международная молодёжная экологическая конференция. Этот молодёжный форум ежегодно, в конце марта, проводится в Федеральном научном центре Биоразнообразия ДВО РАН уже девятнадцать лет. И здесь всё серьёзно. Каждый раз к конференции выпускаем сборник материалов, в котором публикуем работы участников – от дошкольников до аспирантов. В наш центр часто приходят и приезжают учителя, школьники, студенты, для них мы проводим семинары, мастер-классы, лекториумы и консультации. В летний период организовываем так называемые «академические десанты», выезжаем в «горячие точки» Приморского края и Дальнего Востока. – Татьяна Сергеевна, знаем, что вы защитили докторскую диссертацию в Америке. Вас даже признали Выдающейся женщиной Клемсоновского университета. Как Вы там оказались? – В Клемсоновский университет (штат Южная Каролина) я приехала по приглашению выдающегося специалиста в области водной энтомологии доктора Джона Морза. Его всегда интересовал Азиатский регион, и он не только работал там с местными специалистами, но и набирал к себе студентов на подготовку магистерских и докторских диссертаций. Я была знакома с ним по роду своей деятельности, встречалась на международных симпозиумах. По нашему приглашению он неоднократно приезжал в Приморье, мы вместе бывали в экспедициях, в очередной свой приезд он предложил мне поступить к нему в докторантуру, и я согласилась. Таким образом я получила возможность повысить свою квалификацию, расширить знания и получить международный опыт. – Сколько лет вы там работали? – Около четырех лет. Очень благодарна своему профессору за эти годы – это так здорово — работать круглые сутки, не отвлекаясь ни на что, да ещё и под крылом такого высокопроффесионального специалиста, как доктор Морз.  – У вас была возможность остаться в США? – Да, была. Но всегда было и понимание – за границей хорошо, но дома – лучше. У меня сильно развит хоминг (способность после миграции возвращаться в свой участок обитания), как у лососей – они всегда возвращаются ку, из которой отправились в море. – Всё же почему вернулись в Россию? Ведь Вы защитили докторскую, у Вас было признание и наверняка хорошие перспективы. – Первый год я иногда думала, что останусь, всё было интересно, всё нравилось. Но там, в Америке, я прекрасно поняла, что такое ностальгия. По окончанию первого года докторантуры я должна была отправиться на международный симпозиум в Германию, была возможность ненадолго остановиться во Владивостоке. Помню, как я вышла из самолета в нашу июльско-душно-влажную атмосферу и поняла – я дома! У меня колени подкосились, хотелось упасть и целовать эту землю. И когда подошла к нашему институту, и вот этот запах! Свежести и моря! Тогда пришло осознание – буду жить только дома, только во Владивостоке. Самое большое счастье: возвращаешься откуда-нибудь издалека, едешь по ночному городу, дождь, знакомые улицы и дома – и наполняешься теплотой, любовью, неизъяснимым чувством гармонии и блаженства – соответствия своему месту, где ты родился и живёшь.  – Что для вас Дальний Восток? – Восторг – это удивительная страна! Сейчас на Земле это одно из последних мест, где ещё сохранилась живая настоящая природа. Хотя там, где идёт добыча газа, нефти, там часто всё просто ужасно. А вырубленные леса – это просто катастрофа. И ещё сейчас беда – золотодобытчики, на снимках из космоса видно, как наши реки уничтожаются, вершится самое великое преступление – против жизни. А наше Приморье – уникальное место, ведь ледяной щит четвертичного оледенения оставил нетронутым южные территории Дальнего Востока. И Приморье поэтому осталось удивительным подарком древних эпох, на его территории множество третичных реликтов флоры и фауны. А ещё край расположен на стыке биогеографических зон, поэтому здесь всё так перемешано, северные и южные виды существуют рядом. У нас в Приморье самое высокое биоразнообразие в России – это уникальная территория, сохранившая остатки древней третичной биоты (живые организмы нашей планеты). Именно поэтому к югу Дальнего Востока нужно относиться крайне осторожно. Если его и развивать экономически, то надо одновременно укреплять и функции защиты природы. А то кричат: экономика, экономика, и на нас, экологов, всех собак спускают – якобы мы мешаем краю развиваться. Но мы не поняты до конца. Если нужно развиваться – то развивайтесь, как положено в ХХI веке, соблюдая природоохранные законы, внедряя новейшие «зеленые технологии». Но прежде взвесьте и подсчитайте, что важнее для долгосрочного развития. Не гонитесь за быстрыми деньгами, думайте о будущем края. Ужесточайте природоохранные законы и требования, осваивайте возобновляемые ресурсы, перестаньте грабить и убивать природу – вот тогда мы и будем развиваться гармонично и с перспективой на будущее. – Татьяна Сергеевна, что Вы больше всего цените в людях? – Искренность, честность, спо ради чего живёшь.   PS:  По результатам научной и общественной деятельнкова удостоена: — почётного знака «Выдающаяся женщина Клемсоновского университета – 2002», Южная Каролина, США; — диплома Комитета природных ресурсов и экологии Администрации Приморского края за выдающиеся заслуги в деле экологическообразования молодежи (2003); — награждена медалью «За охрану окружающей среды» Министерством природных ресурсов Российской Федерации (2005); — медалью «За экологическую безопасность» (Администрация Президента РФ, 2009 г.); — грамотами Академии РАН за заслуги в научной деятельности; — грамотами Министерства природных ресурсов и экологии РФ – за сотрудничество в сфере реализации ФЦП «Вода России» (2014); — грамотами Российского национального комитета содействия Программе ООН по окружающей среде НП «ЮНЕПКОМ» (2014); — медалью «ЗА ЗАСЛУГИ» Антикоррупционной Экологической Комиссией НКОК (2018) и другими.